Часть первая статьи 53 УК РФ признана не противоречащей Конституции РФ

История вопроса

Жительница Московской области Ольга Балукова признана потерпевшей в уголовном деле об угрозе убийством, которая исходила от ее близкого знакомого гражданина Л. Он был приговорен к ограничению свободы сроком на один год.

При этом пострадавшая требовала возложить на него дополнительные запреты посещения мест ее жительства и работы.

Но суды ей в этом отказали, как и второй заявительнице – москвичке Юлии Чернигиной, которая также ходатайствовала об установлении подобных запретов гражданину Ш., ранее находившемуся с ней в личных отношениях, осужденному за ее истязание и приговоренному к ограничению свободы на год.

Суды исходили из того, что запреты, о которых просили потерпевшие, содержанием ограничения свободы не предусмотрены. 

Позиция Суда

Регулирование уголовного наказания должно способствовать предотвращению новых случаев физического и психологического насилия преступника в отношении потерпевшего, испытавшего, в числе прочего, эмоциональное потрясение. Поэтому вполне ожидаемы болезненное восприятие и ощущение страха при его встрече с преступником, даже если тот просто окажется в пределах видимости потерпевшего и не будет преследовать противоправных целей. 

Оспариваемая норма закрепляет ограничение свободы как меру наказания, не связанную с изоляцией от общества. Оно обеспечивается рядом механизмов, в частности возможностью расширить запреты при нарушении или заменить ограничение на лишение свободы. Но если запрет посещения мест, в которых может регулярно находиться потерпевший, при необходимости этого не устанавливается в приговоре, то применение наказания  ограничения свободы и механизм его исполнения  могут не оказать положительного влияния  на личную безопасность и психологический комфорт потерпевшего.

Ориентир на то, что совершение осуждённым нового преступного посягательства станет поводом для охранения интересов потерпевшего, искажал бы природу обязанности государства по превентивной защите граждан. 

Исходя из того, что ограничение свободы не предполагает установления осужденному ограничений, позволяющих снизить риск его контакта с потерпевшим, суд может, когда это допускает Уголовный кодекс, для защиты потерпевшего применить более строгое наказания, чем ограничение свободы. Соответственно, возможность установить запрет на посещение мест, где может регулярно находится потерпевший, служит и интересам подсудимого, и гуманизации уголовного наказания при наличии должных механизмов контроля за его соблюдением.

При этом природа ограничения свободы допускает запреты, направленные на минимизацию рисков контактов с потерпевшим, так как они не будут дополнительным наказанием или его ужесточением. Широта закрепленного в оспариваемой норме термина «определенные места», которые суд может запретить посещать в рамках ограничения свободы, позволяет рассматривать в таком качестве и те места, где может регулярно находиться потерпевший, а также определять разумное расстояние от них. 

При этом нет оснований Постановлением Конституционного Суда распространять возможность установления такого запрета на места нахождения близких потерпевшего и на приближение к потерпевшему вне зависимости от его местонахождения. Это может сделать законодатель, совершенствуя регулирование ограничения свободы. 

Оспариваемая норма в ее конституционном истолковании не противоречит Конституции РФ.

Заявительницы имеют право на применение компенсаторных механизмов.

Подробнее: https://ksrf.ru/ru/News/Pages/ViewItem.aspx?ParamId=3805

С текстом можно ознакомиться перейдя по ссылке:

http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision733131.pdf