[17/08/20] Компенсация морального вреда должна быть справедливой

По статистике за смерть человека платят в среднем 111 000 руб. – в такую сумму оценивается в Российской Федерации жизнь.

Однако в текущем году Верховный Суд Российской Федерации попытался изменить этот подход.

В одном из последних дел о моральном вреде Верховный Суд запретил обосновывать размер компенсации общими фразами. В решении необходимо проанализировать, как изменилась жизнь пострадавшего после трагедии: ухудшилось ли здоровье, разорвались ли семейные связи и так далее.

Сын Надежды Ковальской* Владимир Рожков* погиб из-за несчастного случая на работе. Он был вальщиком леса в ООО «ТНГ-Лесное» в Иркутске и утонул на переправе через реку на транспортёре-тягаче. Была зима и –30 °C. В этом оказались виноваты сотрудники фирмы, поэтому мать Рожкова обратилась к предприятию с иском о компенсации морального вреда. Гибель сына женщина оценила в 3 млн руб. Она ссылалась на то, что его смерть причинила ей нравственные страдания, а состояние ее здоровья ухудшилось.

Суд указал, что компания владела транспортным средством, в котором и находился погибший, а он сам фактически не виноват в случившемся. Степень вины, по оценке экспертов, составила 10% и заключалась в том, что он не оценил все риски и не отказался от выполнения работ при плохих погодных условиях и опасности. Ковалевой присудили компенсацию, но меньше в шесть раз – всего 500 000 руб. (дело № 2-1273/2018). Такая сумма, решил суд, учитывает характер нравственных страданий матери и «соответствует требованиям разумности и справедливости». Решение устояло в апелляции (дело № 33-4403/2019). Судьи апелляционной инстанции решили, что районный суд всё оценил верно.

Когда дело дошло до Верховного Суда коллегия судей сконцентрировалась на другом, – решение в деле о моральном вреде должно быть обоснованным. Именно этого и не хватило актам нижестоящих инстанций, заключили в ВС. Так, в первой инстанции ограничились только ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закреплённые в ГК (ст. 151, 1101). Но ВС указал, что этого недостаточно.

Судам надо было объяснить, почему они решили, что компенсации в 500 000 руб. для заявительницы будет достаточно. Они обязаны были исследовать все факты и не ограничиваться формальными условиями применения норм. Выводы должны быть не общими и абстрактными, а убедительными и точными (со ссылкой на законодательство и доказательства по делу), отметила коллегия. В деле Ковалевой это «её возраст, семейное положение, наличие у неё ещё детей», указал ВС. Также следовало оценить, что утрата привела в том числе к разрыву семейной связи между матерью и сыном, значительно ухудшила здоровье матери, подчеркнул ВС. Но ничего этого в судебных актах не было.

В делах о компенсации морального вреда нельзя ограничиваться общими фразами. Надо оценивать конкретные обстоятельства: возраст, семейное положение, наличие детей, состояние здоровья, утрату семейных связей и так далее.

В итоге ВС отправил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Мизерные компенсации зачастую мотивируют сухими цитатами из закона и ссылками на общие принципы, но не приводят мотивов и обоснования конкретной суммы. Дела о компенсации морального вреда, в которых суд полно и всесторонне исследовал все обстоятельства и взыскал компенсацию в адекватном размере, единицы. Один из примеров – взыскание 15 млн руб. с Санкт-Петербургского государственного медицинского университета имени Павлова в пользу Ирины Разиной, чей ребенок родился инвалидом и через два года умер из-за врачебной ошибки при приеме родов (дело 2015 года). Это одно из немногих дел этой категории, где суд при определении размера компенсации учел именно личность заявителя и степень причиненных нравственных и физических страданий. Именно на такие решения должны ориентироваться суды.